Фесуненко Алексей Федотович.

Много милостыни он творил осужденным братьям. (Здесь происходит разделение, на тех кто это видит и тех кто говорит, что его руки в крови). Да оно так, но кому Даниил говорил, “ты голова золотая или во веки живи” , он что не знал что покоряя народы, сколько пролито крови?

Фесуненко Алексей Федотович ездил по лагерям и своим авторитетом, облегчал страдания униженных, но святых, Божиих! Он вступался за Винса Г. П., за Антонова Ивана Яковлевича, …  по его вмешательству не судили М.С. Кривко.

Это был Корнилий наших дней! … и навряд ли поймем сегодня, кто был с нами рядом.

О таких нужно донести, как можно большему числу, кто о власть имущих, имеет другое мнение!

… и возможно, это послужит нам на пользу.

Полковник КГБ.

Мне понравилась реакция брата Л.Т. на мною выраженное почтение полковнику КГБ, занимавшемуся “религиозными диссидентами”(Инициативниками) в Украине: ” приятно видеть верующих, которые как говорят, так и делают”(так я’ понял его слово: “ты как всегда сказал и сделал; люблю таких верующих”).

И по просьбе брата К.Т. попытаюсь хотя отчасти удовлетворить Ваш интерес, почему я, известный всем, как “первопроходец” организации начала движения Инициативников, кто ввел в практику пост и молитвы по пятницам, кто заново открыл и передал для общего пользования секрет “синей печати”( гектограф, т.е. сто копий) доведенный до 300, кто подал идею сообщать на Запад о положении религии в СССР, и первый её осуществил, кто постоянно, до самого дня иммиграции в США, конфликтовал с властями и органами КГБ…, а теперь несёт цветы, и на дорогом венке пишет противное здравому смыслу: “чекисту-Человеку от благодарного христианина …” Нелепость? для кого “да”, а для кого “нет”.

Нелепость для тех, извините, чьи головы напрочь забиты пропагандистской демагогией, кто стал – или и был отродясь! – неспособным самостоятельно мыслить… И “нет”, не нонсенс , уважать достойного соперника, который побеждал тебя в честном поединке и был готов просить прощение там, где оказывался неправым( Иуды 1: 9..).

Поэтому я превозношу воевод, извинившихся пред Павлом и Силой(Дея.16:39) и презираю, кто после подобного, бахвалится, что страдал за Христа. Так как не за Христа и Павла избили в Филиппах, а что “вторгся в чужую property“. И многим из нас И. Каргель мог бы повторить сказанное “за веру”сосланным в Гирюссы: “Дорогие друзья, вы отнюдь не страдаете за вашего Господа или за вашу праведность, но вы страдаете за ваш язык и за ваше нехорошее поведение…”(“Собрание сочинений” стр.321).

Его статья “Даниил” в преддверии репрессий 30-ых годов – образец поведения в страданиях наученной кормилицы, а не наемника-богослова. Он писал очень аккуратно и нежно ради других был и предельно “политкорректным”. А мне уже терять нечего – могу говорить, а потом думать и сопоставлять с тем, что здесь открылось мне.

В США мне хотелось, для сравнения, испытать на себе “прелести” их пенитенциарной системы, да так и не дошло до того. Но пристально вникал в судебные дела, как и за что притесняют здесь, и сравнивал, ведь всё познается в сравнении. И сделал первый вывод, что в этой стране всё решают деньги. Поэтому 2/3 адвокатов всего мира живут и работают в США.

Не хвалюсь, но и не знаю кто бы из ЕХБ лучше знал законы, по которым нас судили. И беседуя с хорошо осведомленным законоведом, я вынужден был согласиться что Советские законы одни из самых справедливых в мире. А всё, ладно согласен, 96% всего что мы писали на Запад – от тупого невежества, обиды и жажды мести, либо, наконец, злостная клевета.

И наверное никто больше меня не перечитал приговоров, и не беседовал с осужденными “за веру”, исследуя за что и как их судили. И нашел, что большая часть были осуждены в точном соответствии с буквой закона. Другое дело если сам “закон” – узаконенное беззаконие. Не об этом речь. А говорим о точном соблюдении законности.

И при всяком воспоминании о прошлом, мне стыдно, стыдно и за себя, и за мою братию, которых втянул в ту “правозащитную деятельность”. Стыдно и больно, когда вспоминаю, к примеру, наше требование “невмешательства власти во внутренние дела церкви”, т.к. Церковь, де, должна находиться не “НАД”, не “ПОД”, а ВНЕ государства.

А и по сей день не понимаем, что это такое “внутренние дела церкви” (!?). А если разумеете, ответьте внятно, кто, к примеру, должен “ставить на место” распоясавшегося Диотрефа – 3 Иоан. – апостола нет в живых; да и он говорил Гаию нечто неопределённое: …если я приду, то напомню о делах, которые он делает… Хотя за изгнание из церкви братьев следует не “напоминать “Диотрефу о его “делах”, а что он делал другим, то сделать и ему – изгнать из церкви! Сего требует справедливость. Или я неправ?

Но с другой стороны, где вы видели, чтобы овцы изгоняли пастухов? Если не считать наш “Оргкомитет” – так и он был невменяем, вне закона! – точнее, три “овцы”не принадлежащие ни к какой общине ВСЕХБ, от имени самоорганизованного “Оргкомитета” объявили всё руководство Союза ЕХБ отлученным, а о себе заявили, что: “1. Облечённый полномочием и доверием церкви Оргкомитет впредь до съезда принимает на себя руководство церковью ЕХБ в СССР” . О чём и составлен соответствующий “протокол”за № 7; и все трое его подписали(!?!) . (“Великое пробуждение ХХ века” стр. 68…).

Точно такой был в “богомольном” “наместник Его Величества царя Николая II“, и “послания” всем подданным Российской империи писал. И я, грешным делом, помогал их растыкивать по контейнерам с нашей продукцией – жалко несчастного! – и “подогревал” чем мог, когда его посадили в БУР, за что он мне был более благодарен, нежели Вы, которые почитаете только тех, кто едет к вам с дипломатами полными банкнот.

Или такое: мы требовали, чтобы власти не присутствовали на наших членских собраниях, не запрещали оркестры, участия в служении детей, не проверяли руководство на лояльность к власти и т.д. и т.п. А знаете ли, что выше перечисленное и многое тому подобное не имеет прямого основания в Учении Иисуса Христа и Его Апостолов? Не спорю, оно полезное, но относится к нашим, человеческим надстройкам (!). А жизнь церкви Божией не в “надстройках”, а во Христе. И в таком случае, что мы отстаивали, за что боролись и страдали; за Христа, или за те “человеческие установления-надстройки”?!

Подобно упрямым Иудеям, которые отстаивали Божии святыни: святой город и Божий храм от вторжения языческого царя Навуходоносора, и мы всему миру показали образцы героизма и жертвенности. Ну а что если, как Иудеям времен пророка Иеремии, который именем Бога повторял одно: подклоните свои выи под ярмо царя Вавилонского, и нам, как и нашим отцам, Господь Иисус говорил то самое слово?!

Мы верим, что Библия – это Слово Бога. Но тогда напоминаю, что Божии человеки ни одним словом не похвалили защитников святого града и храма. Значит, их не похвалил Бог! Так не поэтому ли сегодня мы вынуждены хвалиться сами собою и своими подвигами? Ибо нет похвалы от Господа, в виде Божиих потоков и нахождения в любви у всего народа, чтобы не мы хвалили сами себя, а народ прославлял нас; этого, к несчастию, нет. Как нет и того, о чём мечтали: “щоб Дніпро вийшов з берегів від кількості охрищених!” А есть маргинальное “братство “надто святих” – самоуверенное, самонадеянное замкнутое на эгоистическом желании самим спастись… А значит – быть беде, как написано у древнего пророка Иезекииля: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, и извлеку меч Мой из ножен его и истреблю у тебя праведного и нечестивого.

Иные спрашивали меня о том полковнике: “А он уверовал, покаялся..?” Да, он лично общался со многими служителями братства СЦ ЕХБ. Но что он видел в нас: Христа распятого, верных Его учеников, или ослеплённых ненавистью к служителям ВСЕХБ и зомбированных западной пропагандой религиозных фанатиков? Что он’ увидел в нас?!

Моя первая встреча с Алексей Федотовичем имела место в конце 70-ых годов. Мы планировали на Октябрьские праздники провести очередное “показательное” общение. И чтобы иметь “извинение” обратились к городским властям с просьбой предоставить нам дом молитвы ВСЕХБ на ул. Ярославской. И предварительное словесное согласие братья получили.

Но кто-то “переиграл”, и Фесуненко лично приехал в Харьков, чтобы если вдруг в случай чего, своей властью что-то подправить. За день до назначенного Общения, он пришел и ко мне домой. Моя жена была во дворе, а я у соседки поправлял печку.

– Добрий день, Тетяно Петрівно, – миролюбиво протянул он ей свою руку. Но она, как не видя и не слыша, стояла молча уставившись на его упитанную, крепко сбитую фигуру…

– Я хотів би бачити вашого чоловіка, Бориса Максимовича.

– А його нема вдома, – сердито буркнула у відповідь Таня.

– Ой, не люблю, коли мені брешуть, та ще й віруючі, – промовив він з явним жалем у голосі, – але, гаразд, я ось тут, посидю й почекаю на нього. Сказал примирительно, и сел на пороге летней кухни, прямо напротив входной двери в дом.

Таня поняла, что просто так он не уйдет и будет сидеть, пока не дождется меня. И взяв метлу, начала выметать мусор из кухни, и мела умышленно прямо на него. А он сидит, как вкопанный, и не пошевелится. Кончив в кухне Таня стала мести дорожку и всё ему прямо под ноги. А он продолжает сидеть. Видя что бесполезно, Таня бросила мести, и молча стала напротив него опершись на держак метлы. Помолчали, глядя друг на друга, а потом он не выдержал и, жалея не столько себя, проговорил с оттенком укора, и кивая в такт головой:

– І таку людину і Ви посад(ов)или у сміття(!?). И при этом еще и руками развел, как бы показывая на ту кучу мусора у его ног.

Не знаю, чем бы закончилось то двоеборство, но тут Фесуненко увидел меня, испачканного в глине, с ведром идущим к ним через огороды. И он тут же вскочил и, обращаясь к Тане, на полный серьез, попросил у неё прощение:

– Простіть, Тетяно Петрівно, Ви правду сказали, що його нема вдома, а я Вам не повірив, простіть. А потом, уже обращаясь ко мне по-русски, попросил пригласить его в дом поговорить…

Перечитывая это описание, мне открылось, что не просто “событие”, а событие-притча здесь представлена нам. И как об Откровении автор написал предупреждение не прибавлять не убавлять, чтобы не исказить. Так и я прошу оглашать сие “как есть”!

Но на следующий день после той встречи, случилось нами не предвиденное – подойдя к воротам молитвенного дома, мы нашли их запертыми на замок. И пошли назад, на встречу идущим на общение и говорили, что двери в дом молитвы заперты. Так и собралась на центральной улице города огромная толпа перекрывшая на пол часа движение транспорта. Аж пока не подогнали автобусы в которые нас загрузили и поразвозили кого куда.

А меня, признав зачинщиком – сразу в районное отделение милиции для допроса как обвиняемого в организации беспорядка и пр. А где-то часа в четыре, туда на чёрной “Волге” подъезжает Фесуненко и меня отдают ему “под его ответственность”. И меня повезли посадив на заднее сиденье. Поначалу я подумал, что везут в Управление КГБ, и будут “шить дело” по политической статье. Но когда минули поворот, и направились в Ольшаны, я стал думать, что там делают обыск. А зная мою “дотошность” решили делать в моём присутствии.

Подъехали и стали у магазина, что метрах в 300-ах от моего дома. А Фесуненко говорит мне: “пошли пешком, а то ещё скажут, что тебя уже возят на чёрной “Волге”. Входим во двор, в дом… никакого обыска, и вообще никого, кроме жены на кухне жарившей грибы. И тут Фесуненко громко и властно говорит, обращаясь к ней:

– Тетяно Петрівно, ось тобі твій чоловік, три дні не випускай його з дому, бо вони на нього такі злі, просто лихо. Я ледве відтяг його від них. А ти мені за те дай поїсти грибів, бо я цілий день з-за Вас бігав голодний, як цюцько, й поїсти було ніколи…

Мы вдвоем сели за стол, а Таня с удовольствием нам служила. И притом, сказала такое, чего я от неё не ожидал. Она вообще своеобразная, за что я её и полюбил. И сама не терпела, когда кто для вида просил прощение, так как считала, что делом нужно показывать, что виноват, а не языком “прости”, а каким был, таким и оставаться дальше.

И вдруг моя Таня говорит Алексею Федотовичу, полковнику КГБ:

– Простіть Ви мені, що не побачила в Вас людину, і повела себе не так, простіть…

А есть ещё один неписанный закон: если кто добился благорасположения жены, то её мужу ничего другого не остается, как признать его Человеком, с большой буквы.

Тогда же, воспользовавшись его расположением, я на полный серьёз попросил посодействовать, чтобы меня выдворили за границу. Ну, Вы же видите – убеждал я его – что теми методами Вы только ожесточаете моё сердце, а не “просвещаете”. На что он несколько подумав, ответил: ” пока идет “холодная война”, а мы при власти, тебе Запада не видать. А устраивайся здесь так, чтобы не вступать в конфликт с законами”………….

В 2008 году я с Величко Н.К. посетили его на дому: он уже был на пенсии, больной сердцем, одинокий (жену насмерть сбила на пешеходном переходе машина)… И я невольно вспомнил себя, когда Бог не спросясь забрал у меня мою жену – в квартире было неуютно и сиротливо, как у всех Богом обиженных вдовцов. Но при нас он бодрился, а на все вопросы отвечал рассказами о “десятом”… Возможно, чтобы не выдавать при мне находившийся “госпартконтроль” , и “не засвечивать”… Это чувствовалось.

Ещё он хвалился, что в меру своих возможностей, помог Г. Винсу: узнав о его проблемах, специально ездил к нему на Ураллаг; и в Управлении убедил перевести Винса в другой лагерь и использовать его по специальности, как электрика, а не на лесоповале. Думаю, что здесь он проявил чистое человеколюбие, ничего с того не имея.

И что Н. П. Лызогуба – пресвитера Высочанской церкви под Харьковом – когда выследили и арестовали, то хотя он был связан с печатниками, настоял отвезти прямо домой, и пусть пасет свою церковь, а не шатается “конспиративно” по домам.

А что касается “спасения” Иващенка от многократных попыток местных властей его арестовать, полагаю, имел место замысел держать его в Киеве, чтобы “баламутить” церковь на Пуховой. Но то мой домысел. Т.к. на месте Фесуненко я бы именно так и использовал его.

И еще нам удалось его спровоцировать – похвалиться, что без его санкции в Украине не был арестован и судим ни один верующий ЕХБ. И тут я его и подловил: с явной иронией поставил под сомнение его “всемогущество”, и процитировал из мемуаров И.Антонова, что КГБ выследило очередное братское совещание с участием Г. Крючкова, собравшееся под Киевом, и окружили тот дом. Но братья – цитирую дословно – “телами заблокировали двери и не дали КГБистам войти, чтобы арестовать дорогого брата Г. Крючкова”.

И тут из уст Фесуненко вылетело: “он находился в ведении Москвы” (многозначащее признание!). А во всем остальном он остался верным своему долгу – своих не выдавать.

Одним словом, Фесуненко, как и КГБ, стоял на страже точного и неукоснительного соблюдения закона. И методом личных контактов он пытался помочь нам увидеть, что мы отстаиваем, воинствуем и добиваемся сами не зная чего. А метод изоляции он использовал в крайних случаях, чтобы держать религиозную ситуацию в Украине под контролем.

И примерно такими, упредительно вежливыми и соблюдающими действующий закон были все работники КГБ, с кем меня сводила судьба. За исключением, возможно, в Харькове известного по фамилии Белик: нетерпеливого и нервного. И никто, ни один из них меня ни обругал, ни тем более не тронул и пальцем. Но “тонкие подлянки” устраивали, не без того. И что на первый взгляд, странное: никто из них никогда не поднимал вопрос о моей вере в Бога, если не считать того случая, когда в кабинет следователя вбежал подполковник КГБ и потрясая наклеенной на дверях Управления прокламацией, – “Покайтесь и веруйте в Евангелие”, – прокричал: “да какие вы верующие? вы… вы церковные разбойники!”

Прим. Всё здесь написанное относится к повоенному периоду и, естественно, не распространяется, и не ставит под сомнение личный опыт других, также имевших непосредственные контакты с работниками КГБ. Только освобождайтесь от разъедающей душу оголтелой антисоветской пропаганды Западных хищников. Так как есть опасность говорить не своё, а что тебе они внушили и думать, что это твоё. И второе: КГБ – люди, и ничто человеческое им не чуждо. Так что если с тобою обходились плохо, вини себя… Так поступали все святые Божии человеки избравшие узкий путь и по нему идущие!

Будьте Здравы. 17/11/11. 36^о.