Глава 58. Оставьте их, пусть идут
…я готов был подписать любое обвинение, любую вину, подписать себе любой приговор, только бы никто из верующих, ни одна душа не подвергалась бы репрессиям ради меня и моих уз (из письма-обращения А. Прокофьева к верующим, в котором он осуждает участников майской (1966 г.) демонстрации и требование о его освобождении)
До глубины души меня продолжают возмущать многие современные «писятели историй» о ЕХБ. И особенно их выводы, которые не вписываются, а «втискиваются» в историю, и не дают удовлетворительного объяснения другим, таким же историческим фактам. В предыдущей главе я обращал внимание на некоторые нелепицы в их толковании истории. И их наличие объясняю ангажированностью тех историков — историю ЕХБ они рассматривают в свете тварной ненависти к Советской власти, которая в их глазах всегда «кака», а все прочие власти — «цаца».
Поэтому, выводы «пишущих истории» и их призывы к верующим, напоминают мне слово Иисуса: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плеча людям, а сами не хотят и перстом двинуть их — Мф. 23 гл.
У меня просто не хватило сил «переплыть» море разливанное дифирамбов в адрес Совета Родственников Узников, который после отъезда Л. Винс в США, наконец удалось подчинить братьям и преобразовать в «Отдел заступничества при СЦ ЕХБ».
Имею в виду «Вестник Истины» №4–5, 2009 г. И не потому, что по объему это был сдвоенный журнал и весь, от первой до последней страницы, и даже обложка, были посвящены восхвалению 45‑летия «служения заступничества»;
И не потому, что авторами не без умысла искажена история того явления в среде ЕХБ, или что, скажем, для верующих ЕХБ г. Харькова не нашлось места в той истории, если не считать фото М.К. с букетом цветов;
И не потому, что похвалы здесь лишают награды в Вечности и, наконец, не потому, что ни слова не было сказано о том — коль взялись хвалить, скажите откровенно! — кому и какую пользу принесло то превознесенное до небес «служение заступничества»?
***
Прокофьев призывал верующих «..посредством постов и молитв достигать желанной цели, чтобы вся слава принадлежала Господу».
«.. мы увлеклись… всякого рода ходатайствами об освобождении узников. Наши протесты выливались в конфликты с органами советского правительства. Всему этому нет основания в Библии. Такие средства совершенно не влияют на сатану, а делу Господа наносят ущерб» — А. Прокофьев, 1966–7гг., о «служении заступничества», письма.
Двумя годами позже Г. Крючков напишет, цитирую: «..личные письма Прокофьева А. Ф… следует рассматривать как имеющие частный характер и не допускать их распространения» — конец цитаты.
И для контраста просто напомню расхожее утверждение, что КГБ делало всё, чтобы ликвидировать Отдел СЦ «Служение заступничества», почему были судимы и Л. Винс и другие сестры СРУ.
Здесь очевидная нестыковка — Прокофьев осуждает все формы протеста и призывает достигать желанной цели постом и молитвой. Думаю, что для КГБ не страшны наши посты и молитвы, а только демонстрации протеста и т.п. Но почему, в таком случае, они всех-всех к 66‑ому году освободили, а Прокофьева, в своих письмах призывающего к постам и молитвам, оставляют в лагере?! И почему, вторя КГБ, Крючков также требует «не допускать их распространения». Чем письма Прокофьева были равно неприемлемы и неугоды КГБ и Крючкову?! Призывам к постам и молитвам, осуждением «служения заступничества» или чем иным?? Ну, Вы, историки, ответьте.
А нетерпимым диссонансом режущим слух, прозвучало в том юбилейном номере журнала несоответствие слов и дел; когда языком говорят: «..идите с миром..», а делом — не дают им потребного..; когда из тех же уст исходит благословение и проклятие…; когда сами роскошествуют на земле — благоденствуют в фешенебельных квартирах и разъезжают на дорогих иномарках — и всё на доллары Западных спецслужб за страдания всего народа Божьего — а паству поучают, что нельзя брать средства от сомнительных западных миссий; или провоцируют верующих на конфликты с властью, добавляя к слову Иисуса: идите по всему миру… свой призыв — «вот наши границы…!» А сами лично, когда куда «идут», то и билетики на самолёт покупают, а не пешим ходом; и визы берут, а не без спросу пересекают границы; и многое другое делают, чего не написано в Библии, хотя других учат «когда человеческие законы вступают в противоречие с Библией, искренние верующие отдают предпочтение Библии» (!?).
Мне лично особо нравилась Советская власть за то, что отменно учила, в том числе и нас, верующих, быть готовым отвечать за каждое своё слово! Сказал, к примеру, «в СССР за веру в Бога судят» — получай сполна! Назвал Советскую власть антихристом — отвечай! Сообщил обо всём том на Запад, прося у них помощи и защиты — не поймёшь за три года, что клеветал — злословил высокие власти — посадят и вторично. И мне неприятно слушать тех «героев», у кого «развязался язык» — над всем издеваются; злобно разглашают клевету; говорят свысока… и язык их расхаживает по земле. Потому туда же обращается народ Его, и пьют воду полною чашею.. (Пс. 72).
А коль затронул тему отношения к Советской власти, не удержусь сказать — да, первые 10 лет жизни в вере, для меня Советская власть, извините за неудобное сравнение, была как для целомудренного отрока женские груди — я её видел, как не видел. Хотя ещё до уверования был ею крепко обижен — неумеренные её ревнители по серьёзному «оттеснили» меня на обочину, и только за то, что «твой отец — баптист». Что и привело меня к вере в Бога (почему и не жалею). Но, наверное, некий осадок обиды остался.
А когда в 61‑ом арестовали и осудили за то, в чём я не видел своей вины, а спустя три года в наглую предложили «условную» реабилитацию, я «сорвался…» И всех, всех реабилитировали, а Прокофьева и меня оставили. И это добавило. Так что когда на ссылке предложили подписать, что Президиум Верховного Совета СССР не возражает против моего помилования, я поперек напечатанного на гербовой бумаге, написал: Если и нуждаюсь, то в справедливости, а не в вашей милости! И подпись…
Так что и второй срок был отчасти тем обусловлен — ведь никто, и никакая власть не терпит не кающихся. Но при аресте я снова подумал: «ни за что», и на меня нашло такое огорчение, что и жить не хотелось. И только трагическая смерть моего меньшего брата по плоти, послужила для меня тем, что для Ионы увядшее растение, спасавшее его от жары — остановила моё безумие и я на 127‑ой день снял голодовку.
Но как только перевезли в лагерь, я смастерил из абрикосовых косточек чётки, и денно и нощно вопиял: «Аж доки Владико, Святий та Правдивий, не будеш судити й не мститимеш тим, хто живе на землі за кров нашу». И странно: в день освобождения, уже сидя в поезде, вспомнил, и хотел повторить… потом еще и еще раз пробовал — нет, так и не пошла «на воле» та молитва.
И как бы в награду получил два года благословенной и приятной для сердца возможности послужить Его народу тем даром, какой получил. Затем, как снег на голову — «Чуждый нашего братства…». А я и в самом деле был «чуждым» в уверенности, что разделение на почве святости заканчивается тупиком и пагубой. И то, что я увидел в «братстве», было совершенно иным, как мы мечтали и что в 61‑ом начинали строить.
А сегодня я окончательно убедился, что Движение оказалось построенным на ложном понимании святости во Христе, которая ничего общего не имеет с фарисейским обособлением и превознесением; а движущей силой его стал дух Господень — закипевшая обида на Советскую власть с желанием мести — воздай ей, Господи, по делам её!
Но вместо того, чтобы возрадоваться, что не оставил «братство», а был изгнан, я воспринял то объявление, как коварный поступок Иоава (2Цар.20:8..). Ведь незадолго до того, мы трое суток почти без перерыва провели в беседе и распрощались, как братья. А теперь он подло вспорол мне живот, и не повторил удара! Так что всё дальнейшее — предсмертные судороги… Под конец оказалась тщетной и последняя попытка-надежда на исцеление если стану членом церкви… А тут рухнул и СССР. И меня вынесло на центральную площадь города на роль пророка, неистового и злого на всех и вся — особенно на Советскую власть… Благо — она сделала и лично мне много зла.
В те три буреломных года, по настоящему верной, преданной и любящей мне оставалась одна жена. Поэтому, когда, как мы говорим, Бог её отобрал у меня, пришел и мой конец вместе с крепкой обидой на Него. И у меня ничего другого не осталось, как окончательно свихнуться умом, либо уехать к детям в США; что я и сделал, прихватив с собою и женщину с двумя детьми, которая потом согласилась стать и моей женой.
Тихое течение жизни в США с членством в пресвитерианской церкви, ни к чему не обязывающим, стало возвращать к жизни, хотя прошедшее не вернешь и не переделаешь, да и «Кому нужно твоё и моё покаяние?!» И только иногда хочется посмотреть в глаза тем, кто «добивал», как упавшего на свой меч Саула добил отрок, сын пришельца Амаликитянина, и взял венец, бывший на голове его, и запястье, бывшее на руке его… заглянуть в подлую душонку и спросить: ну, что, довольны теперь удовлетворились?! не страдаете бессонницей?… И забыть на веки веков.
А если бы с самого начала, в день крещения, мне было открыто, что не любовью друг ко другу наполнены верующие, с которыми я связывал свою судьбу, то никакая сила — ни посулы, ни угрозы — не убедили бы меня стать членом и поместной церкви! А так, хоть в этом мне повезло — меня крестили во имя Господа — как Филипп Евнуха — а не во имя членства церкви. И так сложилось — за 60 лет жизни в вере только 6 лет я был членом и поместной церкви ЕХБ… и ни одного в памяти чистого светлого месяца! Для себя сие объясняю просто — я дерево одиноко растущее в поле и негодное как стройматериал.
И сейчас начинаю по настоящему понимать, каково было Прокофьеву, свои лучшие годы без остатка посвятившему служению детям Божиим, десять лет в одиночестве пытавшемуся пробудить детей Божиих начать в молитвах с постом молить Бога о получении Силы Духа Святого для верного хождения пред Ним и готовности к восхищению Церкви, и чтобы вместо награды, в старости молча кротко выслушивать суды святош — этого сгустка самой отвратительной мерзости и святого блудодейства: «может ли Церковью связанный быть здесь помилован, и будет ли он иметь право проповедовать, или ему до смерти сидеть у порога…»?!?
Фу, как гадко все сие звучит на фоне ваших приторно лживых сожалений: «к праху их не найти стезей… и на холмик рука друзей не положит букет фиалок». Точно по Некрасову: «.. по небу звездой полечу, мир — говорит — осчастливить хочу. Что ж под рукой, того он не любит, то он без всякого умысла губит». И по сей день Вы живых оплевываете и обгаживаете, а неизвестным вам умершим гробницы строите: «вот если бы мы жили во дни их, то не были бы участниками в побитии их камнями»!? Да были бы! И есть!! И еще более жестокие и немилосердные… ханжи и святоши…
И не сможем понять, что испытал тот же Проханов, когда его сообща, свои с западными, живьём «раз‑облачили» и сожрали, как 10 царей блудницу… Нет, мало Сталин перестрелял наших отцов-баптистов, чтобы хотя тем они искупили свою вину!
Не обессудь, читатель, что не скрываю той горечи… не о себе болит во мне душа. Но вернемся к прерванному разговору о том, что наши слова не соответствуют нашим делам — и мы не действуем даже так, как поём.
Мой вопрос: почему никто не ставит под сомнение правомочность любящих «предвозлежания» и «председания», и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «учитель! учитель!»; никто не сомневается, что они настоящие пастыри, взяв за основу, что учение Иисуса Христа, наиболее видимо выражено в Гефсимании, в Его словах: …это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут — Иоанн.18 гл.
А до этого Он предупреждал: если Меня гнали, будут гнать и вас… И именно в том порядке, в каком произошло в Гефсимании — первым должен идти на страдания учитель, затем — ученики. В том же смысле и …ученик не выше учителя… — за сказанное слово первым перед миром должен нести ответственность учитель, сказавший то слово, так научивший. Иначе, ученик становится выше учителя, что противоестественно, как и овца идущая впереди стада! Понимаете, о чём речь?
Однажды поставленный пасти овец Петр дал себя обмануть (он думал, что видит видение (!?)), забыл слово Иисуса и подчинился ангелу Господню — что равнозначно сойти со креста — не сказал ему «да будет анафема!», а пошел за ним из темницы и, если верить Деяниям, навсегда утратил звание доброго пастыря, полагающего душу за овец — а напротив, за него положили души, были казнены ни в чем неповинные стражи. И слава Иерусалимской церкви, как образцовой первоапостольской, отошла в Антиохию — и ученики в Антиохии — а не в Иерусалиме! — в первый раз стали называться христианами.
Так и до скончания века: если Церковь человеками устроенная организация, или военизированное соединение, тогда любой ценой защищают царя, вождя, Верховного главнокомандующего…; а если Церковь зиждется на духовных началах, то её «светильник» не погасает при насильственной смерти пастырей… И «погасает» только у Февд — которые слушались его, рассеялись и исчезли (Дея.5 гл.).
Более того, истинный пастырь должен даже потребовать от своего «Иуды»: что делаешь, делай скорее, а не как Петр, который «вышед пошел в другое место» (ушел на нелегальное положение, или как говорят: «в глубокую конспирацию»). И объявился лишь на так называемом «первом соборе апостолов», но уже не в звании, которое ему дал Иисус (Иоанн 21 гл), а как пытающийся прошлым поднять свой утраченный авторитет. Но Иаков решительно отверг притязание Петра, назвав его просто «Симон» — Дея.15:14 — а не как вначале Иисус: ты Симон… Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою…; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах… — Мф. 16 глава.
И то уже не евангельские потуги человеков представить дело так, будто в конце концов Петр был распят на кресте… Но согласно тому же преданию, Петр настоял, чтобы его повесили вниз головой. Чем невольно подтвердили — первенство, как и звание доброго пастыря полагающего за овец свою душу, было утрачено. Так как Господь знал время и предлагал смерть, которой бы Пётр прославил Бога, а не «в конце концов» — Дея.12 гл.
Но не о Петре моё слово, а о Господе нашем, Который согласился первым испить чашу, не воспрекословил, не сошел со креста и в жажде напоенный уксусом воскликнул: совершилось…! И на все века послужил образцом Доброго и Истинного Пастыря, Который душу Свою` полагает за овец…
А именующие себя пастырями и путеводителями, суть наемники — кто не первыми подвергаются гонениям, не первыми идут в узы, но прячутся «в потаенных местах…», когда ими пасомые ввергаются в темницы и даже умирают.
А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка и оставляет овец и бежит, и волк расхищает овец и разгоняет их; а наемник бежит, потому что он наемник, и нерадит об овцах. Так учил Иисус и такой оставил пример, дабы мы шли по следам Его — Иоанн.10 глава.
Именно в этом смысле мы, люди-учителя, дадим в день суда отчет за каждое праздное слово. Отчет не за безобидные разговоры стариц теплыми вечерами на скамейках у ворот, а за слово учителя-пастыря не подтвержденное делами; когда учит других, к примеру, благовествовать не считаясь с запретами (где, мол, Иисус и Его ученики испрашивали у властей разрешения на проведение собраний на горе, у берега моря или по домам?!), а сами, если куда едут, то не только билет покупают и визу берут, а и указывают внешним, чего и куда конкретно едут, и что там делать будут… (и даже врут).
Павел не присутствовал, когда Иисус учил: когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Но так поступал: погнали в Филиппах — «побежал» в Фессалонику… И не для того, чтобы «скрыться в потаенном месте», а как он сам написал: …мы дерзнули в Боге нашем проповедовать вам… (1 Фес.2:2.); когда же в Фессалонике неуверовавшие Иудеи возмутили город, братья немедленно ночью отправили Павла и Силу в Верию, где в синагоге ежедневно разбирали Писания, точно ли это так. И многие из них уверовали, и из Елинских почетных женщин и из мужчин немало. А когда и там произошло сильное возмущение народа, братия тотчас отпустили Павла.. и сопровождали его до Афин. Но и в Афинах …он рассуждал в синагоге с Иудеями.. и ежедневно на площади со встречающимися. И даже был приглашен выступить в ареопаге.
В Учении Иисуса и Апостолов я не нашел основания для ухода пастырей на нелегальное положение. И уже раздражаю своим напоминанием, что призывать других идти узким и тернистым путем, и в то самое время называть «гражданским делом» репрессии за веру в Бога и желание воспитывать детей как учит Библия — это изобличать самих себя, что мы — наемники, а не добрые пастыря. Самарянин не читает нравоучений лежащему на дороге израненному разбойниками!
А те, кто ещё и материально живут на много лучше, нежели в среднем их паства — таковые и вовсе не пастыри, и даже не наемники, а злые люди и обманщики, или в просторечии — шарлатаны! Все «Ледяевы», «Санди», «Гэки», «писятели историй» и пр.
Шарлатан — обманщик, хвастун и надувала; кто морочит людей, пускает пыль в глаза, отводит, туманит, разными приемами дурачит и обирает (словарь Даля). А иные так и говорят, что своими домами-дворцами, дорогими иномарками и миллионами долларов на своих счетах, они привлекают людей и указывая на себя, учат, что если слушатели будут много им жертвовать, то и они станут такими богатыми христианами (!?).
И «желающие обогащаться», попадают в их сети, погружаются в бедствия — все свои сбережения и взятые кредиты в банках под свои дома и пр., всё отдают тем шарлатанам. И остаются ни с чем. Хотя бы по той простой причине, что и каждый жертвователь, чтобы стать богатым, должен, в свою очередь, найти и одурачить хотя бы с тысячу таких душ… что, в принципе, невозможно.
Но такими же шарлатанами становятся и «пастыря» живущие на средства верующих более богато, нежели средний уровень ими пасомых. Или я ошибаюсь?
***
Итак, если пастыря и учителя не исполняют то, чему учат других, первые не идут в узы и первые не несут наказание от внешних за свои призывы идти узким путем; более того, если таковые разными способами уклоняются от ответственности за свое слово, и тем делают свои слова «праздными» — таковые не пастыри, а наемники.
И шарлатан, кто разными путями дурачит и обирает бедных верующих, чтобы самому жить в комфорте и полном достатке с преизбытком.
Повторяю — пастырь свою душу полагает за овец, а становящийся наемником души других полагает за свое благополучие, безопасность и освобождение от уз. На Иисусе исполнилось пророчество: Он расточил, раздал нищим… или как о том сказано в Новом Завете, что Господь, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетой. А шарлатаны, напротив, обогащаются за счет обнищания других.
Да не превратится церковь ЕХБ в человеками организованную «тоталитарную секту», а её пастыря в надувал… И мы, «отходящие», двояко смотрим на «приходящих» — либо с умиротворенной радостью Симеона — благословляем; либо как Соломон о скудоумном сыне Ровоаме — плачем. Да, плохая Вам досталась доля; а наша, думаете, была лучшей? Нет, и поэтому всякий сетуй на грехи свои — Пл.3:39. Ибо апостол отметил, что каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью — Иак. 1:14.
Будьте Здравы. Спокен, 11 февраля 2010г. Борис-Еремия.