Однажды мой внук спросил: “Как бы вы сказали, живя в нашем веке, когда легче было молодежи веровать и сохранять веру, Вам в ХХ веке, или Нам в веке XXI?” На что я ответил: Вам, слушая рассказы о гонениях за веру и как нас поносили во всех средствах масмедиа, не давали учиться, увольняли с работы, разгоняли собрания, штрафовали, иных ввергали в тюрьмы и пр. и пр., то конечно, при таком однобоком вИдении прошлого, нам было тяжелее веровать и сохранять веру. Но если смотреть на Веру, как на таинственное свойство души, Которая “…от слышания, а слышание от слова Божия”, – а не от чтения Писания или посещения собраний! – тогда в ХХI веке, по многим причинам, значительно тяжелее и уверовать и сохранять веру.

Но Вам соответственно Вашим обстоятельствам и искушениям, даны и соответствующие знания и пр., чтобы смогли “всё преодолевши, устоять”. В ХХ веке атеисты так неумело “разоблачали” веру в Бога, что мне известно немало случаев, когда начинали ходить на собрание и веровать, наслушавшиеся атеистической пропаганды, которая не убедила их, что вера в Бога, – это дурман, и веруют только забитые старухи да неграмотные, а напротив, заинтересовала. Самый яркий тому пример. Братья решили в 1978 г. организовать на озере вблизи Харькова массовое крещение, для чего все церкви области согласились привести всех у них готовых креститься.

К тому событию мы, – ревностные мечтатели, – хотели приурочить и несвойственное, даже чуждое для русского Баптизма, крещение новообращенных без предварительного испытательного срока(в общинах ВСЕХБ до трех лет). Для чего последние собрания проводили как сугубо “призывные”, а на день того “показного” крещения, втайне от служителей СЦ, пригласили “опального”Иосифа Бондаренко с его группой, т.к. у них был нужный нам мощный усилитель работающий на аккумуляторе, чтобы и на берегу озера покаявшихся, тут же крестить.

И нам пришло на мысль, что если сегодня Богу угодно то священнодейство, которое, в те годы совершалось ночью и втайне(о чем даже был псалом: “Не расскажет ручей говорливый, никому моей тайны святой…”), то как Петр, когда по слову Иисуса закинул сети “по правую сторону”, они поймали 153 большие рыбы, так чтобы и у нас крещаемых набралось не менее 153-х душ. Да будет и для нас сие число, как знак Божьего благоволения – говорили мы.

Ибо знали и другое: Д. Шаповалов, баптистский пресвитер, во время немецкой оккупации организовал на виду у всех показное крещение с шествием через город к Днепру. А немцы сделали несколько фоток и переслали в США, смотрите, мол, какие немцы “оккупанты” – “они освободители от “жидо-большевицких” оккупантов(!?)”. А когда Советская армия очистила Украину от немецких нацистов, взялись и за сотрудничавших с ними – полицаев, сельских старост, ОУНовцев в УПА переформировавшихся…

По 10 лет Воркутинских лагерей “схлопотали” и пресвитера Шаповалов, Татарченко, Ноздрачев, которые, по заключению суда, массовое крещение и т.п. действа, якобы умышленно превращали в показное шоу, пиар, чем подрывали авторитет СССР на Западе, и использовали фашисты для прикрытия своих настоящих планов о христианах в Украине и вообще всех её жителей, ныне читая которые кровь стынет в жилах (А кто знает и скажет, что сегодня на уме у Мировых Финансовых Магнатов(?!?).

И особо трагична была судьба Ноздрачева Кондрата. В первое воскресенье по его освобождении, мы приехав к нему домой, в Ново-Борисовку, (Белг. обл.) и повели его (он был слаб телом и мы по очереди поддерживали его под руку, т.к. идти было км 12) в общину, где до заключения он был пресвитером, и стали невольными свидетелями, как завидев его, все буквально ниже пояса опустили головы и так сидели до конца собрания, потому что на суде они от него отреклись и давали против него показания какие только хотел судья.

Мы понимали их, как и наших отцов, и не только лживый язык не высовывали, чтобы судить, а даже в сердце не осуждали их. Ибо со дней Революции, не только православный патриарх Тихон предал Советскую власть анафеме, но и большая часть руководства сектантов, особенно русских баптистов, самостоятельно, и наученные американскими миссионерами, крайне негативно к ней относились, несмотря на все усилия Советов приобщить сектантов к созиданию справедливого социалистического общества, пока в 30-ых годах у Сталина не лопнуло терпение.

Что было дальше Вам красочно расписали со всеми подробностями. Но не отметили, что подавляющая масса сектантов – а баптистов официально было 200 тысяч, – и только 25 тысяч из них расстреляли или умерли в лагерях, – а прочие не просто “оставили собрания”, а стали “Лапси”(так в Римской империи называли отпавших и кто публично, чтобы получить “либелус”, бросали щепотку фимиама на жертвенник в честь их богов ). А с приходом на Украину немцев, и дальше, лишь малая часть наших “Лапси” возвратились, в основном, без покаяния, и составили основу наших общин, которую в городах “разбавила” ищущая Бога молодежь. И сие надо учитывать, а не судить общину предавшую своего пресвитера.

Поэтому собранию Лапси живой пресвитер, ими преданный, как и для всех Иуд, был немым укором: “Друг, зачем ты сюда пришел?”(А думаете по другой причине Прокофьева и иже с ним, изгнали как чуждый элемент?!). Но продолжу рассказ. Когда пресвитер сказал, что собрание окончено и можно расходиться, кто-то не выдержал и с надрывом в голосе жалобно простонал: “Да пусть Кондрат хотя привет передаст”. – “Да пусть” – буркнул пресвитер и сел. Кондрат всё собрание молча сидевший на краю последней лавки, встал и на удивление спокойным голосом, сказал: “Братья, где я был, просили, где буду, передавать привет и слово Иисуса Христа: “Не бросайте святыни псам”. И всё. Больше никому ни слова, даже нам, ведущим его под руку домой.

Вскоре (от нервного потрясения?) Кондрат ослеп, и скоропостижно умерла его жена Марфа. И мы приезжали на её похороны. И снова так потрясло нас там случившееся, что еще долго не могли прийти в чувства. Ни дома, ни на кладбище никто ничего не говорил, хоронили молча, как “жену врага народа”. И когда гроб уже опустили в яму, а Кондрат, стоявший у края, как и все слепые, глядя в небо невидящими глазами, вдруг как закричит: “МАРФА! зачем и ты меня оставила?!” и шагнул прямо в яму… Его оттудова вытащили и отвели домой. А вскоре и он умер. “Господь помиловал его” – сказала в заключение одна сестра, и помолчав добавила: “а на нас грех остался”. Но я в сердце не согласился, т.к. вину и не прощаемый в веке сем грех, увидел и в других.

Шаповалов же на мой вопрос – за что пострадали? – ответил прямо: “Я был осуждён справедливо. Но действовал искренне не думая, как сие истолкуют другие; и Господь это видел и в небе я буду оправдан”.

Так и мы, хотя наученные и на опыте наших отцов, совсем не думали, кто на чью голову повернет нами организуемое массовое крещение. А думали лишь о том, чтобы крещенных в тот день было не меньше 153-х душ. Поэтому зная, что готовых к крещению будет меньше, готовили и нечто на подобие авантюры – настоять, чтобы пресвитера крестили и всех в те два дня покаявшихся. И на почин, в субботу, во дворе у брата Ёськи еще до призыва к покаянию, обливаясь слезами упала на колени воровка- “домушник”; она отбыла срок и находилась на учете в милиции. А из газет начиталась, что сектанты-раскольники на своих сборищах приносят в жертву детей. И так возмутилась, что забыв всё на свете, приехала с Белгорода, чтобы найти тех***** и устроить там драку с поножовщиной.

И если сумею, выставлю фото того момента. А где-то есть и фото крещения на следующий день, как она выходит из воды, путаясь в чьём-то платье до самых пят(белых халатов для новообращенных заготовить не придумали) с сияющим от счастья лицом. А сие поведал, чтобы уверить и Вас – в ХХ веке нам веровать и сохранять веру было сравнительно легко и сладостно: Советская власть сама помогала нам сохранять Божью веру, а не только нашу – воинствующими атеистами, лекторами, КГБ, “товарищескими судами” и пр.; ибо всё то, как любящим Бога, содействовало ко благу, т.к. действовало только на плоть, хотя иногда так, что и у меня, кто никогда ничего не боялся, однажды от “мягких” слов майора, зам. по режиму, внутри всё захолонуло, словно что-то оборвалось.

А еще помню, после очередной “размолвки” с двумя чекистами, проведавшими меня на ссылке, но уже успевшего тайно сбежать, чтобы встретиться с Прокофьевым, находившимся в с. Маковское (напрямик по карте через непроходимые болота всего около 300 км, а пешком, автобусом, поездом, снова автобусом и “кукурузником” ушло в одну сторону около двух суток). То я после двухчасовой беседы “по душам” вышел от них с дрожью в ногах, думая, что они знают о моем “побеге”(а это снова срок, или используют для шантажа).

А в ХХI веке всё выглядит по иному, как писал Г. Винс, с лагерных нар за сутки перенесенный в свободные США: “У нас было ясно видно, где черное, а где белое; а здесь всё серое”. И, во-первых, повторяя Павлово – умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии – мы были абсолютно свободны от угнетающих душу “забот житейских”. А это то “терние”, которое заглушает доброе семя и оно не дает плода(одна листва) – 8 часов , как и наши отцы, честно и добросовестно(! )- а вы хоть знаете что это такое: “добросовестно”?) отработал, а всё остальное время в твоем распоряжении; зарплата скромная , но вполне хватает быть довольным и за всё благодарить, тем более квартплата и коммунальные услуги ничтожно малые, медицина и образование – получше нежели в США, бесплатное, проезд на всех видах транспорта, – от трамвая до самолета, – мизер.

Правда, в селах было похуже, и молодежь, все после армии, как правило обосновывались в городах и крупных рабочих поселках. Пища была здоровой, без химии. На субботу и воскресенье городская христианская молодежь разъезжалась по медленно исчезающим сельским общинам, где имели возможность молиться, петь, говорить слово. Но на воскресенье вечер, старались успеть к себе в город, насладиться прекрасным хоровым пением, а после собрания находить первый раз посетивших собрание, знакомиться и вовлекать в круг наших интересов. В будни дни по вечерам мы собирались небольшими группами, где только можно, посещали больных, престарелых: на большие госпраздники и новый год, собирались душ по сто.

Иногда тихое течение жизни возмущали проповедники других вер, но и от того была только польза, а одного брата, в нашей среде уверовавшего, я сам отвел к адвентистам, сказав: здесь твое место. Над нами не было тех, кого вы именуете “пасторами”, да мы бы их и не потерпели: фу, какая мерзость – проповедовать Евангелие за деньги быть “впереди стоящим” в церкви. А таким как Прокофьев, Надежда Петров(н)а и им подобным, были от сердца рады – они призывали к жизни в духе, увлекали мечтой о Великом пробуждении в нашей стране. (На которую, к сожалению, английские спецслужбы, как наживку на крючок, нанизали идею Чрезвычайного Всесоюзного съезда, вылившуюся в “отделение от “низко падшего ВСЕХБ”; о чем подробней можно найти на моем сайте “имеющий уши да слышит”).

Одним словом: нам было не тяжко, а приятно жить в той скудости, ища утешение в Духе Святом. А вот нынешняя свобода распалила в сердцах людей неосуществимое “желание обогащаться” и мамона стал для многих богом. И если “за умение жить в скудости” я бы поставил если не пятерку, то 4+; а “за НЕумение жить в изобилии” – двойку, если не “кол”. Однако, Павел сначала написал “умею жить…”, но спохватившись, уточнил: “НАУЧИЛСЯ”… жить и в обилии и в недостатке; “всё могу в укрепляющем меня (Иисусе) Христе”.

Итак, ” тернии” – желание “обогащаться”- это пол беды, точнее беда (или горе), незримо ведущая к кораблекрушению в вере, – гангрена (злокачественная опухоль, рак), но прямо о том говорить, что палкой в осиное гнездо; и Вы лучше помолитесь, а я, как обычно, начну о том издали. Рука36′.

 

Подводя итог жизненному пути Апостол Павел написал “…веру сохранил”. До этого он много говорил и о своей вере, и о её делах, и о чуждых вероучениях, в чем можете убедиться, читая его послания; да и добрая половина “Деяния Апостолов” посвящена “деяниям” Павла. Но в итоге у самого Павла при завершении пути жизни осталось одно: “веру сохранил”. Не вероучение фарисеев, принятого им от отцов, ни веру иудействующих, верующих в Иисуса, Божьего Раба, Отрока и Мессию, который вот-вот вернется с неба, и сделает их над всем миром “царями и священниками”, ни веру саддукеев не верующих в воскресение тела, для которых “жизнь вечная” заключалась в продлении жизни отцов в детях “до тысячи родов”.

Только один раз, на все 27 книг Нового Завета, записан призыв Иисуса: “Имейте веру Бо’жию”; и мне думается, что именно об ЭТОЙ вере написал о себе и Павел: “Веру сохранил”. Но здесь, как нигде в другом, применимо слово Иисуса о Духе истины, обещанного Апостолам, а в их лице и всем уверовавшим: “Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину…” В той же главе отмечена и радость Апостолов и их вера: “Теперь видим…; посему веруем, что Ты от Бога исшел. Иисус отвечал им: “Теперь’ веруете?” – Иоан.16:20-31!

В том вопросе сокрыт и ключ к ответу на смущающий вопрос, что получили Апостолы в день Пятидесятницы, если до того события Духом Святым исполнялись и все причастные к рождению Иисуса – Елисавета, мать Иоанна Крестителя и Захария, его отец, Мария, Матерь Иисуса и Симеон, взявший на руки Младенца, да видимо и Анна пророчица, которая говорила о Нём всем ожидающим избавления… А судя по Матфею и Марку Иисус по воскресении Своем собрав учеников сказал: “Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари”, “И се, Я с вами во все дни до скончания века”. А после беседования с ними, Иисус вознесся на небо и воссел одесную Бога. А ОНИ пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии…”

И только у Луки записано: “…вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше…; они поклонились Ему, и возвратились в Иерусалим…” Что это, пропущенное Марком и Матфеем, или “приложение” не испугавшихся незаслуженного проклятия? – Пр.26:2; От.22:18.

Но сегодня мы о другом: Чем отличается наша вера от веры Божией; и что Иисусом Христом велено сохранять. И начну, как обычно, издали. Кто прослушал “богослужение” по случаю тихого отшествия к Господу Зайца Е., – мы все именовали его “Женя Зайчик “, – служителя МСЦ ЕХБ и пресвитера отделившейся части зарегистрированной Харьковской церкви, не могли не отметить, такого “нововведения”, как похоронное служение называть “богослужением”, а говорить в основном, о почившем, который при жизни просил на его похоронах не говорить о нем, но его переубедили уверяя, что слова похвалы в его адрес, это и есть прославление Господа Иисуса.

Надлежит напомнить, что тому “нововведению” в ЕХБ более полсотни лет – говорю, что знаю, т.к. мои 70 прошедших лет были непосредственно завязаны на похоронах, так что к середине того срока меня заочно называли “Мастером похоронных дел”. А так потому, что в то первое послевоенное десятилетие для уверовавшей молодежи, похороны служили легальным местом, где мы могли вслух помолиться, петь и даже говорить слово(и оно шло параллельно с нелегальными собраниями у постели больных стариц и кто отваживался на один вечер уступить нам свою квартиру).

В те годы мы и сами провели несколько похорон, родственникам которых было по разным причинам, официально отказано, в основном: числился отлученным, иной веры или неверующий. Мне особо запомнилось, когда богобоязненная вдова-католичка, у которой умерла юная дочь, в младенчестве где-то на Зап. Украине крещенная по католическому обряду, обратилась к нам с просьбой(думаю, она хотела, чтобы на похоронах её единственной дочери(последнего, что осталось от разбитого семейного счастья) было как можно меньше того сектантского, ранящего её и без того израненное сердце, – использовать похороны для пропаганды своей веры, -ведь не спроста, она, ища город убежища, убежала с дитём в Харьков.

Собираясь на тот похорон, хотя день был солнечный, я надел чёрный плащ-накидку(без рукавов, от дождя) и, как подобает священнику, чинно шествовал во главе процессии, а сестры-певчие все в косынках повязанных под подбородок, следом. И это делалось от души, как для Господа. И как-то бросилось в глаза, когда мы запели “Иди ко кресту, где Спаситель был мучим и распят за нас…” у скорбящей матери из глаз, буквально ручьём потекли слезы, слёзы неземной радости…

Но вне сомнения, были и похороны, за которые меня следовало бы хотя на пару суток за ноги подвесить на дереве вместо листьев. Но сначала о “Вільшанах”, старинном казачьем поселке, как форт-пост от набегов татар… Все дома в поселке находились в глубине двора, как знак “Вольной”, дарованной им взамен Запорожской сечи; в поселке пять церквей, из них три были разрушены в 30-е годы, четвёртую немного уменьшенную копию Благовещенского собора в Харькове, во время войны разобрали немцы, прокладывая из подручного материала дорогу к Богодухову, а пятая, деревянная, существует и по сей день. Но во времена правления Комодского варана, в целях подрыва веры изнутри, туда служить прислали священника- пьяницу и развратника. От того все богомольные старицы, в знак протеста, оставляли завещания, чтобы похоронную службу “правив ” не піп поганий, а “шкапці”, т.е. мы.

Происхождение того имени поучительно: еще где-то в первые годы ХХ века в Ольшаны с благовестием приходили баптисты, но ответная реакция была такой, как и к католикам – ведь Запорожские казаки ненавидели поляков только за принятие ими католической веры и их попыток “окатоличить” и украинцев, создав для того “униатскую веру”, а сегодня в придачу православие Киевского патриархата”; казаки презирали всех подобных “запродаців, яким хай і чорт з рогами, аби проти москалів”. И мне просто отвратно смотреть, когда иные выдают себя за продолжателей казацких традиций. Позорники!

А по вольнодумству немного на них похожих Евангельских христиан, Ольшанцы приняли, но дали им как-бы унизительную кличку “шкапець”, от слова “шкапа”- старая лошадь-кляча. Основным занятием жителей Ольшан был кустарный промысел – сапожники, портные, бондари, печники, каменщики… С приходом Советов, многие подались в город работать как слесаря, токари и пр., дополняя доход выращенным урожаем на приусадебных участках.

Да и в поселке имелось несколько фабрик – мебельная, швейная и др., роддом, больница, санаторий областного значения для парализованных; даже заваптекой работала наша сестра по вере и мне давала для печати “посланий” глицерин в неограниченом количестве; язык украинский в семье и быту, соответственно украинская трехэтажная школа; второй язык, – русский, в армии и на производствах в городе. Все дома в поселке были крыты железом, много обложенных кирпичом или кирпичные, за домом обычно огород и сад. С приходом Ольшанцами проклятой “нэзалэжности” поселок опустился ниже некуда. В школе, в которой во время перемены дрожали стены от топота ног детворы, сегодня гнетущая тишина, в некогда переполненных классах, по 5-7 учеников, роддом пустует, резко сократилось и количество жителей.

Зато сотворилось неслыханное – много домов прямо в центре поселка купили цыгане(по окраине они просто занимают пустующие), на заборе одного из них красуется “объявление: “покупаю металолом”. А в действительности, под прикрытием милиции они торгуют наркотиками. В прошлом году в центре поселка два преступные наркоклана устроили “стрелку”, со стрельбой и убийством “барона”. Нет! укристы, только этим вы сами себе подписали смертный приговор. Ибо в подобном ужасе большая часть сел и поселков большей части Украины. И не спасет, скажем, Ривенчан, что им дают возможность хорошо обустроиться. Знайте, – то благополучие построено на страданиях и крови большей части Украины. И не время устраивать дни благодарения, ибо сегодня у вас ВСЁ НЕЧИСТО – Иак.5 гл.Аггея.2:11…

Но когда в Ольшаны еще не пришел ужас разрухи, а веру в Бога пытался разрушить только поп-пьяница и распутник, ни одной недели не проходило без похорон. Община в поселке, которая и в 30-е годы не закрывалась, была сравнительно большой, до 30 душ молодежи, а всего около 120 членов. Так что было из кого собрать хор и кому говорить слово. Но на похоронах строго соблюдалось правило: Проповедовать Христа и при том распятого. А не как учил американский баптист Торрей: “..а мы проповедуем и Христа воскресшего, и вновь грядущего!” И я был в шоке, когда впервые попал на ими проводимые похороны – гроб с телом Г. Винса был установлен под кафедрой, а пастор, стоя за кафедрой, умышленно смешит собравшихся в церкви.

И если бы вы видели выражение его лица – с каким удивлением он смотрел на меня, когда не выдержав, раз и два с места вставая, я требовал прекратить творить смех во время похоронного служения. А когда ко мне подошел церковный “блюститель порядка” и предложил: “Follow me” я резко ответил, что если пойду за тобой, то непременно попаду в ад! и сел. А он не стал применять силу, и сел рядом. А “пастор” видимо, что-то сообразив, больше не отпускал шуток, и я молчал. Но только со временем узнал, что у американских баптистов принято: во время похоронной службы два-три раза громко засмеяться всем собранием.

Наши отцы приняли Баптизм исповедуемый немцем Онкеном. Онкен в Германии образовал несколько десятков баптистских церквей, и написал своё исповедание веры, которое перевел на русский язык Василий Павлов, посланный Тифлисской группой уверовавших, обучиться Баптизму т.ск. на месте. Но сам Онкен богословское образование получил в США и привез в Европу американский баптизм с учением Кальвина о предопределении и т.н. “пасторское служение”. Но на российской почве такой Баптизм заведомо не прижился бы. И наши отцы-баптисты о тех отличительных чертах Американского баптизма и не заикались.

И только, после развала СССР, когда на Украину, как орлы на падаль, налетели и американские баптисты, безжалостно ломая и перекраивая под себя наше ЕХБ, рожденное в муках Сталинских репрессий, стало очевидным, что американский баптизм, как минимум, религиозно-политическая организация, в которой пасторы, находящиеся на содержании, исполняют роль, примерно, как замполиты в советской армии. Одним словом, американский Баптизм – ни о чем серьезно не думающая, часть американского социума окончательно упокоренная МФМ, как вол на убой, идущая к своему концу. А несчастные “выродки” ЕХБ пытаются слепо копировать их структуру и, естественно, веру.

На сегодня довольно, ибо вопрос остался, КАКОЙ верой похвалился Апостол, написав, как итог всей своей многострадальной жизни, со всеми переходами “от веры в веру”(Рим.1:17) – ВЕРУ СОХРАНИЛ; В какой вере НЕ ИЗНЕМОГ и наш брат во Христе Женя Зайчик, ныне упокоившийся в Господе. А что я был не в меру строг, не обессудьте – это от нетерпимой сердечной боли от того, что вижу. Хотя знаю, что и Петр начал утопать испугавшись, ВИДЯ настоящую действительность. Хотя там был только “сильный ветер”. А что он для рыбака умеющего плавать? Еще раз – время “слов ласкательства” прошло безвозвратно, или я’ ошибаюсь. Будьте Здравы.